Несомненно, в значительной мере именно эта способность его, связанная опять-таки с его более развитой нервно-мозговой системой, обеспечила ему не только победу в борьбе за существование, но и то господство его над миром, которого он достиг. Поэтому представляется чрезвычайно глубокой и по существу верной мысль Франклина, что человек есть животное, умеющее производить орудия. Однако выше было уже со всей определенностью отмечено, что человек вне общества, человек только как продукт природы — собственно абстракция. Реальный человек и реальные свойства его, с которыми мы имеем дело, изучая общество, это есть человек, уже живущий в обществе, это и есть его свойства, которые сложились не только под влиянием природы, но и культуры. Выше мы пытались отметить некоторые существенные для нас черты психо-физической организации человека, рассматривая его именно как продукт естественно-органической эволюции, и следовательно, сознательно игнорируя все то, что привносится в эту организацию влиянием условий общественной жизни. Теперь мы должны восполнить как раз этот пробел и тем самым получить то представление о человеке, как атоме общества, каким он реально является. По выражению Аристотеля, человек — животное общественное, он живет в обществе. И если человек является исходным атомом общества, если без учета его психо-физических свойств нельзя понять общественную жизнь, то, с другой стороны, сама психо-физическая структура человека меняется под влиянием условий общественной жизни. Космическая и органическая эволюция совершается медленно. Медленно меняется под влиянием ее и человек. В соответствии с этим с точки зрения масштабов длительности общественно-исторического процесса человек как продукт космической и органической эволюции и его психо-физическая организация может рассматриваться как явление данное, достаточно устойчивое и мало изменчивое. Но то, что дано от природы под именем человека, как мы видели, — это животное существо, мало отличное от некоторых других видов животных, существо с примитивным уровнем психики, с ограниченным кругом переживаний и потребностей, владеющее лишь простейшими естественными способами их удовлетворения. Однако вместе с тем естественный или данный от природы человек, как показала его история жизни в обществе, представляет собой существо с огромными потенциальными способностями к психо-физическому развитию и усовершенствованию, в значительной мере tabula rasa, на которой подходящие условия могли выявить продукт сложного содержания, превратив его в аппарат весьма тонкой и многообразной деятельности. Такими условиями и явились именно условия общественной жизни человека. Сложные и изменчивые, именно эти условия по преимуществу актуализировали огромные потенциальные способности человека к психическому развитию. Общественные условия, несомненно, оказывают в известных пределах влияние и на биологические свойства человека. Но особенно значительно и глубоко их влияние на его психические способности. Можно считать достаточно установленным, что именно в условиях общественной жизни и под влиянием их так дифференцировалась и усложнилась человеческая психика, развились его познавательные и мыслительные, чувственно-эмоциональные и волевые способности.
Для ребенка фрустрация это: "хотел, мечтал, но не дали, не разрешили, не пустили". Для старика: "Мог, не сделал"; "Сделал, но не получилось или получилось, но совсем не то"; "То, к чему стремился, оказалось миражом, фантомом". Происходит переоценка ценностей. Былые достижения и успехи заносятся в разряд неудач и ошибок. Рухнувшие надежды мальчишки рухнули временно, у старика - навсегда, и тогда старость превращается в тризну жизненных надежд. В этом отличие детской и стариковской фрустрации. 62 Некоторые авторы представляют стресс как некое одномоментное сильное воздействие, как мгновенный испуг, как удар тока. Стресс - явление повседневное, а старость есть накопленный долгими годами результат стрессов. Стресс, связанный с фрустрацией, оставляет в организме пожилого человека необратимые химические рубцы, приводящие к старению тканей. Возникает как бы порочный трагический круг: изношенный организм с трудом борется со стрессами, но и сам "износ" - свидетельство "стрессовых побед". Оценка тех или иных событий /любых, кроме смерти и тяжелой болезни/ по шкале "удачи-неудачи" довольно относительна. Многое из того, что в настоящем относится к неудачам, может в будущем обернуться своей противоположностью, и наоборот. И пессимист, и оптимист - коллекционеры, но первый собирает свои невзгоды, оплошности и промахи, второй - достижения, победы , выигрыши, пусть даже и незначительные. И тот, и другой испытывают стрессы, но у оптимиста редко случается дистресс, который оставляет глубокие рубцы. У нашего пенсионера стресс может возникнуть от звучания таких слов как "пенсия", "квартирная плата", "ограбление" и множество других. Участники войны, если они действительно участвовали в боевых операциях, не любят возвращаться к воспоминаниям об этом времени, смотреть фильмы о войне. Они инстинктивно боятся стресса, даже те, кто никогда не слышал о стрессе. Из страстной и правдивой книги Светланы Алексиевич "У войны - не женское лицо": "Когда я расскажу вам все, что было, я опять не смогу жить, как все. Я больная стану. Я пришла с войны живая, только раненая, но я долго болела, я болела, пока не сказала себе, что все это надо забыть, или я никогда не выздоровлю" /Любовь Захаровна Новик, старшина, санинструктор/. "Нет-нет, не хочу вспоминать... Нервы никуда. До сих пор не могу военные фильмы смотреть..." /Мария Ивановна Морозова, ефрейтор, снайпер/.
Иногда мысль или чувство, возникающие в сознании, кажутся не имеющими отношения к мыслям и чувствам, которые им предшествовали. Фрейд предположил наличие взаимосвязей, но на бессознательном уровне. Раз наличие бессознательных связей установлено, то разрешаются сомнения по поводу кажущегося отсутствия последовательности. «Мы называем психический процесс бессознательным, существование которого обязаны допустить, — мы заключаем это из его воздействий, — но мы ничего о нем не знаем» (1933, р. 70). Во внутренних пределах бессознательного находятся инстинктивные элементы, которые никогда не сознаваемы и никогда не доступны сознанию. Кроме того, существует материал, который отделен — подвергнут цензуре и вытеснен — из области сознания. Этот материал не забыт и не потерян, но он никогда не вспоминается. Мысль или воспоминание тем не менее воздействуют на сознание, но косвенным образом. «Некоторая неадекватность наших психических функций и некоторые поступки, очевидно, являются непроизвольным подтверждением их полной мотивированности при проведении психоаналитического исследования» (Freud, 1901). Для бессознательного материала характерны живость и непосредственность восприятия. «Мы установили опытным путем, что бессознательные психические процессы сами по себе не относятся к определенному моменту времени. Прежде всего, можно сказать следующее: они не располагаются хронологически, время не вносит в них никаких изменений, и к ним не может быть применено понятие времени» (Freud in: Fodor & Gaynor, 1958, p. 162). Воспоминания, которым десятки лет, когда они впускаются в область сознания, нисколько не теряют своей эмоциональной силы. Предсознательное Строго говоря, предсознательное — это часть бессознательного, которая легко может стать сознательной. Те участки памяти, которые доступны, являются частью предсознательного. К этой области можно отнести, например, вспоминание всего, что человек делал вчера, имен, уличных адресов, даты завоевания Англии норманнами, любимой еды, запаха костра из опавших листьев и необычной формы пирога, съеденного на праздновании десятого дня рождения. Предсознательное подобно вмещающему пространству для воспоминаний функционального сознания. Влечения Влечение (Trieb по-немецки) иногда неправильно переводится в некоторых руководствах как «инстинкт» (Bettelheim, 1982, р. 87-88). Влечения, или побуждения, вынуждают действовать в направлении определенных целей без участия сознательного размышления. Такие влечения являются «основным мотивом всей деятельности» (Freud, 1940, р. 5). Фрейд обозначил физические аспекты влечений как потребности и психические аспекты влечений как желания. Эти потребности и желания побуждают людей совершать поступки. «Нельзя ставить вопрос об ограничении тех или иных основных влечений пределами одной области психики, их присутствие неизбежно повсюду» (Freud, 1940). Все влечения имеют четыре составных элемента: источник (source), цель (aim), стимул (impetus) и объект (object). Источником, то есть местом, где происходит возникновение потребности, может быть какая-то часть или тело человека в целом. Цель должна ослаблять потребность до такой степени, что отпадает необходимость в действии; это дает организму удовлетворение его актуальных желаний. Стимул — это количество энергии, сила или давление, которое используется для удовлетворения влечения. Объект влечения — это любая вещь или действие, позволяющее удовлетворить исходное желание.
