Geen R. G. (1981). Behavioral and physiological reactions to observed violence: Effects of prior exposure to aggressive stimuli. Journal of Personality and Social Psychology, 40, 868-875. Geen R. G. (1983). Aggression and television violence. In R. G. Geen and E. I. Donnerstein (Eds.). Aggression: Theoretical and empirical reviews: Vol. 2. Issues in research. New York: Academic Press. Geen R. G., Thomas S. L. (1986). The immediate effects of media violence on behavior. Journal of Social Issues, 42, 7-28. Gerbner G., Gross L. (1976). The scary world of TV's heavy viewer. Psychology Today, April, 41-44, 89. Gerbner G., Gross L., Morgan M., Signorielli N. (1980). The «mainstreaming» of American Violence: Profile no. 11. Journal of Communications, 30 (3), 10-29.
Догэн указывал, что «поскольку в буддизме обучающиеся почти ничего не делают для самих себя, возможно ли, чтобы они делали что-либо ради славы или выгоды? В буддизме человек должен обучаться только ради буддизма» (in: Kennett, 1976, p. 107). Буддистская диалектика также приложима к роли наставника. Как указывалось ранее, идеальный буддистский наставник видит свои недостатки и не скрывает их от своих учеников. В этом основное отличие буддизма от индийской традиции йоги, в которой гуру обычно почитают как совершенное воплощение всех божественных добродетелей. Насколько бы точно ни соответствовал кто-либо этим божественным идеалам, невозможно отрицать тот факт, что все религиозные наставники — это только люди. Все они имеют свои слабости и несовершенства. Попытка исполнить роль святой и совершенной личности перед своими учениками неизбежно повлечет за собой определенное позерство и лицемерие. Если наставники не будут признавать свои недостатки, они, скорее всего, станут самодовольными и начнут отрицать свои малейшие изъяны или ошибки. Ученики, которые взирают на своего наставника как на само совершенство, уклоняются от принятия ответственности за собственное развитие, поскольку они неспособны увидеть связь между собственными несовершенствами и мнимым совершенством учителя. Поэтому, вместо того чтобы продолжать усердно обучаться и дисциплинировать себя, ученики убеждают себя в том, что их наставник — «учитель», который способен выполнить все то, что им не под силу. Тем самым они избавляют себя от необходимости прилагать хоть какие-то усилия. «Жить согласно дзэн — то же самое, что жить обычной повседневной жизнью» (Evening Service in Kennett, 1976). В дзэн буддистская практика и повседневная жизнь не отделены друг от друга; они рассматриваются как одно целое. Подчеркивается важность практического, безыскусного опыта, а все эзотерическое и чудесное считается несущественным. Один дзэнский учитель как-то сказал: «Для меня чудо в том, что, когда я голоден, я ем, а когда я испытываю жажду, то пью» (Reps, n. d., p. 68). Жизнь должна быть прожита с полным осознанием за счет приятия и выполнения требований повседневной жизни. Как-то раз один монах попросил дзэнского учителя Дзесю дать ему наставление. «Дзесю: «Ты уже позавтракал?» Монах: «Да, позавтракал». Дзесю: «Тогда вымой свою чашку». Монах тут же понял истинную природу дзэн.»
— Повторю свой вопрос: есть ли еще у нас право мыслить — не просто осмысливать — до конца! Право не юридическое, не логическое, не моральное либо аморальное, но то именно, перед которым нас ставит страх, которое, может быть, и есть только страх? X. — Это ли сфинкс?
