Движение за развитие человеческого потенциала возникло в 1950—1960-е гг. прежде всего в Институте Исален в Калифорнии и в Национальных учебных лабораториях в штате Мэн и опиралось по большей части на теории Роджерса и Маслоу. В настоящий момент оно представляет собой широко распространенный культурный феномен. Центры роста, или обучения, существуют в большинстве крупных городов, как правило, предлагая интенсивные, часто по-настоящему захватывающие семинары, которые проходят в выходные дни или в течение недели и включают в себя различные виды групповой психотерапии, физических упражнений, медитации и духовных практик. Эти семинары предлагают также обучение навыкам коммуникации, планирования времени, контролирования качественных показателей и снятия стресса. Во многих колледжах и университетах регулярно проводятся курсы, ориентированные на экспериментальную работу и уделяющие особое внимание личной вовлеченности человека в какую-либо деятельность и эмоциональному осознанию, а корпорации часто посылают своих руководящих работников на занятия и семинары, которые уходят своими корнями в движение за развитие человеческого потенциала. Лидеры и члены различных групп, а также государственные и частные спонсоры, как правило, считают, что посещение этих занятий может способствовать благотворным, долговременным изменениям. К сожалению, с течением времени наряду с акцентом на непосредственное овладение навыками и быстрые результаты в рамках движения получила развитие антинаучная и антиконцептуальная тенденция, которую иногда рассматривают как намеренное проявление неуважения к традиционной психологии. С другой стороны, психологи-традиционалисты предпочитают не замечать реальные и важные достижения движения. Мы же понимаем, что многие теории и практические методы, представленные в движении за развитие человеческого потенциала, имеют прочную и убедительную интеллектуальную базу. Важный теоретический вклад в это движение, кроме Роджерса и Маслоу, внесли Вильгельм Райх, Фриц и Лаура Перлс. Женская психология Третий из основных подходов к человеческой природе и функционированию, по-прежнему остающийся несколько в стороне от магистрального пути науки, признает различия между мужчинами и женщинами. Это звучит абсурдно, но большинство теорий личности и учебных пособий продолжают замалчивать этот вопрос. Когда мы в 1970-х гг. готовили первое издание настоящей книги, то включили в него главу под названием «Женская психология». В то время к этому предмету проявлялся большой интерес, но еще не было проведено достаточного количества основательных исследований. В нашем втором издании мы отказались от этой главы и включили вопрос, касающийся половых различий, в остальную часть текста. В третьем и четвертом изданиях данная тема по-прежнему разбросана по многим главам, однако нам посчастливилось работать с группой видных ученых и терапевтов, которые великодушно пожертвовали своим временем и, оторвавшись от собственных важных изысканий, написали оригинальный материал о том уникальном вкладе, который вносят в сферу личности исследования, посвященные женщинам. Мы также полностью пересмотрели главу об одном из наиболее ярких и недооцениваемых теоретиков личности — Карен Хорни. Задолго до того как получило развитие современное женское движение, Хорни создала первую убедительную и всеобъемлющую теорию женской психологии. Восточные теории личности Последние три главы этой книги посвящены моделям личности, разработанным в трех восточных психодуховных учениях: йоге, дзэн-буддизме и суфизме. Главы 15, 16 и 17 отражают расширение традиционных принципов теории личности. Эта тенденция прослеживается на протяжении всего развития психологии, но в последнее время она все больше превращается в область международных исследований, менее зависимую от американских и западноевропейских интеллектуальных и философских гипотез. В этих трех главах мы хотим взглянуть с более широких и разносторонних позиций на западную теорию личности, которая стала уделом белых европейцев и американцев мужского и, в гораздо меньшей степени, женского пола. Эти восточные теории были созданы в обществах и системах ценностей, которые зачастую резко отличаются от Европы и Соединенных Штатов. Верования и идеалы, присущие этим культурам, обогащают наши представления о том, что значит быть человеческим существом. Религиозные традиции, лежащие в основе этих систем, — индуизм, буддизм и ислам — отражают взгляды почти трех миллиардов людей, живущих в более чем сотне стран. Эти религии исповедует большая часть населения мира. Они являются для их приверженцев повседневной реальностью, а не какими-то академическими, научными или оторванными от практики абстракциями. Современный интерес к восточным системам Начиная с 1960-х гг. американцы стали проявлять все больший интерес к восточной мысли. Появилось множество курсов, книг и организаций, основывающихся на различных восточных учениях. Многие западные люди в поисках новых ценностей, стремясь к личностному и духовному росту, посвящают свое время интенсивному изучению и практике той или иной восточной системы.
Один из основателей отечественной психологии Б.Г.Ананьев объяснял, что парадокс человеческой жизни заключается в том, что у многих людей "умирание" происходит гораздо раньше, чем физическое одряхление. Такое состояние наблюдается у тех людей, которые по собственной воле начинают изолироваться от общества, отказываясь от многих функций и ролей в обществе, что ведет к "сужению объема личностных свойств, к деформации структуры личности". По сравнению с долгожителями, сохранившими личность, "некоторые "начинающие" пенсионеры в 65 лет кажутся сразу 49 одряхлевшими, страдающими от образовавшихся вакуумов и чувства социальной неполноценности". С этого возраста для них начинается драматический период умирания личности. И вывод, который сделал ученый: "Внезапное блокирование всех потенциалов трудоспособности и одаренности человека с прекращением многолетнего труда не может не вызвать глубоких перестроек в структуре человека как субъекта деятельности, а потому и личности". Выводы Б.Г. Ананьева и Генри перекликаются между собой и во многом совпадают. Занятость и незанятость представляют собой общие формы динамики психологии личности. "Освобождение" от занятости является внутренним процессом. В конечном счете, этот процесс неизбежен. Весь вопрос в том, в каком возрасте это случается. Процесс "освобождения" зависит не от старости, а от жизненного опыта, всего перенесенного и пережитого на ранних и зрелых этапах жизни и не является признаком старости как такой. Но в условиях растущего уровня безработицы в нашей стране занятость для пожилого человека становится сложнейшей проблемой. Следует учитывать, что по данным Госкомстата РФ из 166 тысяч пенсионеров, рискнувших обратиться в государственные службы занятости в 1995 году по вопросу о трудоустройстве, получили работу только 31 тысяча человек или менее 20%. Пожилых людей и даже людей предпенсионного возраста фактически и практически выталкивают на пенсию.
Исходя в значительной мере из приведенных или близких соображений, некоторые ученые вносят в определение понятия реальной совокупности, в отличие от мнимой, дополнительный ограничивающий признак, а именно признак устойчивости связи. С такой точки зрения реальной совокупностью является лишь та совокупность, между элементами которой существует устойчивая связь4. Однако этот критерий страдает прежде всего неопределенностью и поэтому не может удовлетворительно служить целям ясного разграничения того и другого вида совокупностей. Действительно, совершенно невозможно сказать, где начинается неустойчивая и где начинается устойчивая связь? Нет такой объективной единицы, при помощи которой было бы можно измерить степень устойчивости связей в совокупности и ответить на поставленный вопрос. Кроме того, вводя признак устойчивости, мы неизбежно относим к группе мнимых совокупностей как те совокупности, между элементами которых нет связей, так и те, где связи есть, но лишены устойчивости, то есть объединяем в одну группу явления явно и существенно разнородные. Ввиду сказанного критерий устойчивости связей между элементами может служить не для принципиального разграничения реальных и мнимых совокупностей, а, как будет указано ниже, лишь в качестве вспомогательного и вторичного признака для установления подразделений в пределах класса реальных совокупностей. Что же касается разграничения реальных и мнимых совокупностей, то его правильнее всего можно конструировать так. Хотя с широкой и общей точки зрения все элементы мироздания и связаны между собой, но в некоторых случаях связь эта столь отдаленна и слаба, что практически неуловима и во всяком случае неуловима при данном состоянии нашего знания. Исходя из этого положения, все те совокупности, которые мы берем, но между элементами которых, по крайней мере при современном уровне знания, мы не в состоянии установить каких-либо связей и зависимостей, мы относим к группе мнимых совокупностей. Все прочие совокупности, наоборот, должны рассматриваться как реальные. С такой точки зрения совокупность в 1 000 000 бросаний монеты или игральной кости, совокупность экземпляров одуванчика, взятых в различных, отдаленных друг от друга местах (и следовательно, не в одной и той же растительной совокупности) и т.п. будут мнимые совокупности. Из предыдущего ясно, что установленное разграничение реальных и мнимых совокупностей лишено абсолютного характера, а граница между ними—совершенной неподвижности. Но в основе этого Разграничения лежит объективный критерий, связанный с состоянием положительного знания, а само разграничение при этих условиях сохраняет свой познавательный смысл, в частности для изуче-них многообразных производных или вторичных совокупностей. 4 Морозов Г. Ф. Цит. соч. С. 28.
