Поток сознания (stream of consciousness). Метод спонтанного писания, пытающийся имитировать поток и беспорядочное кишение мыслей, частично возник благодаря учению Джеймса. Гертруда Стайн (Gertrude Stein), главный представитель этого литературного стиля, была студенткой Джеймса в Гарварде. Поток сознания непрерывен. Джеймс (так же, как Фрейд) многие свои идеи относительно ментальных функций строил на допущении непрерывности мысли. Могут быть какие-то перерывы в ощущениях и чувствах; на самом деле могут быть перерывы в осознании самого себя и всего происходящего; но даже когда есть осознанные перерывы в сознании, они не сопровождаются чувством личностной прерывности. Например, когда вы просыпаетесь утром, вы никогда не задаетесь вопросом: «Кто это проснулся?» Вы не чувствуете необходимости кинуться к зеркалу, чтобы удостовериться, вы ли это. Вам не нужно подтверждений того, что вы проснулись с тем же сознанием, с которым легли спать. Для размышления. Поток сознания Попытайтесь выполнить одно или все нижеперечисленные упражнения, связанные с потоком сознания. Чтобы получить от упражнений наибольшую пользу, обсудите полученные данные с другими студентами. 1. Сидите тихо, и пусть в течение 5 минут ваши мысли блуждают. Потом запишите как можно больше из того, что можете вспомнить. 2. Позвольте своим мыслям блуждать 1 минуту. Когда минута пройдет, вспомните, какие мысли были у вас в течение этой минуты. Запишите, если сможете, весь ряд своих мыслей. Здесь приведен пример подобного ряда: «Я сделаю это минутное упражнение: карандаш для записи мыслей, на письменном столе есть карандаши, счета на письменном столе. Я еще хочу купить весеннюю, обогащенную фтором воду. Йосемитская долина в прошлом году, по утрам озера замерзают по краям, той ночью «заело» «молнию» на моем спальном мешке, ледяной холод». 3. Попытайтесь управлять своими мыслями в течение минуты, следите за ними. Запишите эти мысли. Правильно ли, с вашей точки зрения, представлять сознание в виде потока? Когда вы пытаетесь контролировать свои мысли, кажется ли вам, что они действительно находятся под вашим контролем или продолжают «плавать», переходя от одной идеи к другой или от образа к образу?
Вопросы для обсуждения 1. Сравните основные исходные положения Адлера и Фрейда в отношении природы человека. Можете ли вы, основываясь на результатах сравнения, объяснить, почему авторы этой книги не считают Адлера истинным неофрейдистом? Согласны ли вы с их мнением? 2. Согласны ли вы с утверждением Адлера о том, что чувство неполноценности в детском возрасте играет важную роль в дальнейшей жизни людей? Можете ли вы для примера назвать какие-либо ваши устремления или достижения в настоящее время, которые, возможно, восходят к ранним переживаниям собственной неполноценности? 3. Каково ваше мнение об адлеровской концепции стремления к превосходству? Как вы в своей жизни стремитесь к этому? Можете ли вы сказать, чем отличаются ваши собственные цели и направленность от таковых у ваших друзей? 4. Согласны ли вы с Адлером в том, что социальный интерес является показателем психического здоровья? Если да, то почему? Если нет, то почему?
Политический суверенитет, как мы видели, — это прежде всего суверенитет государства относительно другого государства: сначала (все) объемлющего политического образования — империи, а потом и просто отдельных государств относительно друг друга. «Органическое» учение о государстве (даже если организм при этом понимается — как у Гоббса — механистически) акцентирует еще и суверенность социально-политического целого не только относительно каждого индивида в отдельности, но и относительно их преднамеренных действий и помышлений в совокупности. Однако «социальное» или «общество» в том широком понимании, которое не ограничивается государством, не может быть суверенным в том же самом смысле. Конечно. Дюркгейм еще не вполне четок в отношении того, имеет ли он в виду отдельные общества или всю социальность в целом. Прошло еще немало времени, пока, например, у Лумана появилось понятие «мирового общества». Однако это продолжение той же самой линии. Неудивительно, что понятие, имеющее политическое происхождение, теряет свой сугубо политический смысл, когда общество перестает профилироваться по отношению к другим обществам. Однако это не удивительно только в современной перспективе. Империя, как мы видели, тоже не профилировалась относительно иных империй, что не препятствовало ее пониманию как политически оформленной, всеохватывающей и органически встроенной в космос социальности. По мере того как социальный космос — империя — разрушался, разрушался и совокупной миропорядок, а частные общества именно поэтому стали притязать на такую полноту суверенитета, какой не могла обладать империя в космическом целом. И вот эти-то определения были вновь перенесены на совокупный социум, лишенный интенсивной политической окраски. Но если вне социума нет иного социума, то что же остается, относительно чего профилируется его суверенность? Конечно, можно представить дело так, что социум имеет несколько ипостасей, выступающих как суверенные сферы относительно друг друга — «космосы», о которых говорит Вебер. Сложности, которые при этом возникают, мы уже рассмотрели. Обратим только внимание на то, что все внесоциальное изгоняется из рассуждений Вебера скорее волевым, чем теоретическим образом, если не считать его поздних высказываний, носящих откровенно антропологический характер. Дюркгейм, как мы видели, не может убедительным образом сочетать свои социологические и антропологические рассуждения с общеонтологическими высказываниями. Если посмотреть на более позднюю историю социологии, то обнаружится, что на определенном уровне теоретического самосознания либо принимается идея о социальном конституировании категорий (как в большинстве версий феноменологической социологии), либо социолог выходит в область общей онтологии, на что, собственно, социология его никак не уполномочивает (это характерно для Парсонса). Однако и в первом и во втором случаях сам социолог выходит за пределы объемлющей социальной реальности, как бы она ни называлась.
