Первенец (старший ребенок). Согласно Адлеру, положение первенца можно считать завидным, пока он — единственный ребенок в семье. Родители обычно сильно переживают по поводу появления первого ребенка и поэтому всецело отдают себя ему, стремясь, чтобы все было «как полагается». Первенец получает безграничную любовь и заботу от родителей. Он, как правило, наслаждается своим безопасным и безмятежным существованием. Но это продолжается до тех пор, пока следующий ребенок не лишит его своим появлением привилегированного положения. Это событие драматическим образом меняет положение ребенка и его взгляд на мир. Адлер часто описывал положение первенца при рождении второго ребенка, как положение «монарха, лишенного трона», и отмечал, что этот опыт может быть очень травматичным. Когда старший ребенок наблюдает, как его младший брат или сестра побеждает в соревновании за родительское внимание и нежность, он, естественно, будет склонен отвоевывать свое верховенство в семье. Однако это сражение за возвращение прежней центральной позиции в семейной системе с самого начала обречено на неудачу — прежнего не вернуть, как бы первенец не старался. Со временем ребенок осознает, что родители слишком заняты, слишком задерганы или слишком равнодушны, чтобы терпеть его инфантильные требования. Кроме того, у родителей гораздо больше власти, чем у ребенка, и они отвечают на его трудное поведение (требование к себе внимания) наказанием. В результате подобной семейной борьбы первенец «приучает себя к изоляции» и осваивает стратегию выживания в одиночку, не нуждаясь в чьей-либо привязанности или одобрении. Адлер также полагал, что самый старший ребенок в семье скорее всего консервативен, стремится к власти и предрасположен к лидерству. Поэтому он часто становится хранителем семейных установок и моральных стандартов. Единственный ребенок. Адлер считал, что позиция единственного ребенка уникальна, потому что у него нет других братьев или сестер, с которыми ему приходилось бы конкурировать. Это обстоятельство, наряду с особой чувствительностью к материнской заботе, часто приводит единственного ребенка к сильному соперничеству с отцом. Он слишком долго и много находится под контролем матери и ожидает такой же защиты и заботы от других. Главной особенностью этого стиля жизни становится зависимость и эгоцентризм. Такой ребенок на протяжении всего детства продолжает быть средоточием жизни семьи. Однако позднее он как бы внезапно пробуждается и открывает для себя, что больше не находится в центре внимания. Единственный ребенок никогда ни с кем не делил своего центрального положения, не боролся за эту позицию с братьями или сестрами. В результате у него часто бывают трудности во взаимоотношениях со сверстниками. Второй (средний) ребенок. Второму ребенку с самого начала задает темп его старший брат или старшая сестра: ситуация стимулирует его побивать рекорды старшего сиблинга. Благодаря этому нередко темп его развития оказывается более высоким, чем у старшего ребенка. Например, второй ребенок может раньше, чем первый, начать разговаривать или ходить. «Он ведет себя так, как будто состязается в беге, и если кто-нибудь вырвется на пару шагов вперед, он поспешит его опередить. Он все время мчится на всех парах» (Adler, 1931, р. 148). В результате второй ребенок вырастает соперничающим и честолюбивым. Его стиль жизни определяет постоянное стремление доказать, что он лучше своего старшего брата или сестры. Итак, для среднего ребенка характерна ориентация на достижения. Чтобы добиться превосходства, он использует как прямые, так и окольные методы. Адлер также полагал, что средний ребенок может ставить перед собой непомерно высокие цели, что фактически повышает вероятность возможных неудач. Интересно отметить, что Адлер сам был средним ребенком в семье.
2. К оригинальным понятиям Райха добавляется понятие базы. Традиционные райхианские методы предполагают, что во время сеанса пациент обычно лежит на постели. В процессе же биоэнергетического анализа используются и другие позиции, особенно позиция стоя, причем большое внимание уделяется роли ног как опоры стоящего пациента. 3. Производится обучение определенным физическим упражнениям, которые пациенты могут выполнять самостоятельно дома.» Биоэнергетика не отказалась от райхианских дыхательных упражнений, а также от многих приемов, предложенных Райхом для освобождения эмоций пациента, таких, например, в которых пациенту позволяется кричать, вопить и стучать кулаком. Лоуэн использует также различные упражнения и позы, вызывающие напряжение в теле с целью зарядки энергией заблокированных его частей. Такие позы рассчитаны на то, чтобы в хронически напряженных частях тела пациента напряжение еще более увеличилось и стало столь большим, что у того не оставалось бы другого выхода, кроме как расслабить тиски сжимающего его панциря. Упражнения включают в себя наклоны с касанием кончиками пальцев пола, прогибы назад, когда кисти рук, сжатые в кулаки, упираются в основание позвоночника, прогибы лежа на подбитой мягкой тканью табуретке. Лоуэн обнаружил, что подход Райха к проблеме разрушения панциря с помощью мышечного расслабления можно дополнить противоположным процессом, побудив пациента мобилизовать те его чувства, которые получили выражение в напряженности конкретных мышц. Например, возбуждение у пациента чувства агрессии способствует также и тому, что он становится способным поддаться противоположным чувствам, например нежности. Но если сосредоточиваться исключительно на освобождении и «уступке», сеанс терапии нередко заканчивается пробуждением лишь чувства печали и гнева. Лучший способ избежать подобного, считает Лоуэн, это использовать оба подхода попеременно. «Огромная радость переполняет меня, когда я с полным пониманием смысла своих слов говорю, что я — это мое тело. Это позволяет слиться со всей полнотой жизни во мне, это исключает всякую необходимость в расщеплении собственной личности» (Keleman, 1971, р. 28). Биоэнергетика может обладать мощным духовным или трансперсональным аспектом. Джон Пьерракос, сооснователь этой области знания, именно трансперсональное поставил во главу угла своей новой системы внутренней энергетики: «После многолетней работы с биоэнергетикой я пришел к мысли, что нам чего-то не хватает. Несмотря на то что биоэнергетика предлагает прекрасный клинический подход устранения блоков, несогласованностей и невротических симптомов, ей недостает фундаментальной философской базы, поскольку в ней отсутствуют какие бы то ни было представления о духовной природе человека» (Pierracos, 1987, р. 276). Лоуэн и его коллеги и в настоящее время не прекращают писать и публиковать весьма содержательные книги и статьи, оказывающие огромное влияние на современную научную мысль (Cranmer, 1994; Keleman, 1976, 1979; Lowen, 1975, 1980, 1984, 1992; Pierracos, 1976, 1987), а также активно занимаются практическим обучением технике биоэнергетического анализа. Для размышления. Позы, усиливающие напряжение Попробуйте проделать следующие упражнения. Согласно биоэнергетической теории, благодаря этим упражнениям вы сможете направить энергию в хронически напряженные части вашего тела.
Так, в общем, Вебер говорит об экономической сфере. Но, характеризуя следующее своим рациональным критериям хозяйство, он вполне определенно пишет: «Космос современного рационального капиталистического хозяйства становился ... чем больше он следовал своим собственным имманентным законам, тем более недоступным всякому мыслимому отнесению к религиозной этике братства»14. Немного ниже, в контексте рассуждений о пуританской этике профессионального призвания, Вебер вновь говорит об «экономическом космосе» 15. То же самое — применительно к искусству. В принципе это — «эстетическая сфера». Но, все больше следуя своим собственным законам, «искусство теперь конституируется как космос все сознательнее постигаемых собственных самостоятельных ценностей» 16. Большой фрагмент о политике не содержит тут упоминания о Космосе. Правда, терминологически Вебер последователен: «акосмическая доброта и братство мистических поисков спасения» однозначно сопряжена у него с их «радикальным аполитизмом» 17. Но дело в том, что в данном фрагменте политика рассматривается Вебером в первую очередь как насилие и война, а не как рациональное предприятие, о чем он говорит тут более чем скупо. Зато нижеследующие рассуждения звучат опять-таки вполне определенно: «Внешний порядок социального сообщества, чем больше он становился культурным сообществом государственного космоса..»18, всюду явно мог быть сохранен лишь при помощи грубой силы, мало заботящейся о справедливости. И за этим опять следует высказывание об «овеществленном экономическом космосе»19. А вот применительно к эротической сфере о Космосе совсем не говорится: все более следуя своим законам, она именно поэтому вела к самой иррациональной и притом реальной сердцевине жизни20. На другом полюсе находится рациональное познание, наиболее принципиально и сознательно противоречащее этическим постулатам религии. Эмпирическое рациональное познание последовательно проводит раскол-довывание мира, превращая его в каузальный механизм, цепочку причин и следствий. Это, конечно, полностью противоречит «притязаниям этического постулата: что мир есть упорядоченный Богом, то есть некоторым образом этически осмысленно ориентированный космос»21. Эта идея развита Вебером в рассуждении столь важном, что следует привести его полностью:
