Правда, Вебер далек от онтологических построений. Поэтому первое понятие космоса мы встречаем у него в самом естественном для его социологии контексте. Речь идет не о самом Космосе, как у Булгакова, но об «акосмизме» как характеристике религиозно-этических установок, которому, кажется, лишь один раз противопоставляется «космическое, рациональное требование братства» 5. Понятие акосмизма («акосмизма любви», «акосмической доброты» 6) вводится сначала в самом общем смысле: религии спасения с их этикой религиозного братства, выступая как конститутивный принцип организации общины верующих и все более универсализуясь, входят в столкновение с «порядками и ценностями мира» 7. «Акосмизм» тут заключается в том, что этика братства строится на последовательном проведении своих собственных принципов, вне привязки к структурам мира. Этот «мир», не получающий дальнейших квалификаций, и следует, видимо, в данном контексте считать «космосом». Что касается «космического... требования братства», то оно, по Веберу, присуще «органической социальной этике», стремящейся неравенство в харизме (т. е. то, что спасение доступно лишь некоторым, а не всем людям) связать с мирским членением общества на сословия. В результате образуется «космос угодной Богу деятельности, распределенной по профессиям и упорядоченной» 8, в котором каждый человек и каждая социальная группа предназначены к выполнению определенных задач в соответствии с личной харизмой и с выпавшим им на долю социальным и экономическим положением. Это уже «космос» во втором смысле, так сказать, «социальный космос». Но через соответствующую теодицею этот космос разомкнут на мир в целом, который в таком понимании тоже является Космосом, которому и соответствуют рациональные этические требования. Но самым частым в «Промежуточном рассмотрении» оказывается иное употребление понятия «космос». Напряженные отношения к миру, характерные для религий спасения, Вебер специально прослеживает применительно к отдельным, как он поначалу называет их, «сферам» 9. «Сфера» — понятие чисто служебное, удобный термин без большой нагрузки, и только привычный сервилизм нашего обществоведения мог в свое время породить «теоретические» труды о «социальной сфере». Недаром в ближайшем контексте Вебер подменяет «сферу» «силой»: первая сила, в конфликт с которой попадает чисто религиозное сообщество, — это «естественное Родовое сообщество» 10 . Еще одно обозначение — уже приведенная выше формула «порядки и ценности мира» — выражение, как видно из контекста, вполне взаимозаменимое со «сферой» 11. Вебер и дальше в процессе изложения не оказывается ни от термина «сфера» (например, он говорит об «эстетической и эротической сфере» 12), ни от выражения «порядки мира» (например, «политические порядки мира» 13). Но как только дело доходит до конкретной характеристики этой «сферы» или «порядка», как правило, всплывает понятие «космос».
Концепция творческого «Я» является самым главным конструктом адлеровской теории, его высшим достижением как персонолога. Когда он открыл и ввел в свою систему этот конструкт, все остальные концепции заняли по отношению к нему подчиненное положение. В нем воплотился активный принцип человеческой жизни; то, что придает ей значимость. Именно это искал Адлер. Он утверждал, что стиль жизни формируется под влиянием творческих способностей личности. Иными словами, каждый человек имеет возможность свободно создавать свой собственный стиль жизни. В конечном счете, сами люди ответственны за то, кем они становятся и как они себя ведут. Эта творческая сила отвечает за цель жизни человека, определяет метод достижения данной цели и способствует развитию социального интереса. Та же самая творческая сила влияет на восприятие, память, фантазии и сны. Она делает каждого человека свободным (самоопределяющимся) индивидуумом. Предполагая существование творческой силы, Адлер не отрицал влияния наследственности и окружения на формирование личности. Каждый ребенок рождается с уникальными генетическими возможностями, и он очень скоро приобретает свой уникальный социальный опыт. Однако люди — это нечто большее, чем просто результаты действия наследственности и окружающей среды. Люди являются созидательными существами, которые не только реагируют на свое окружение, но и воздействуют на него, а также получают от него ответные реакции. Человек использует наследственность и окружение как строительный материал для формирования здания личности, однако в архитектурном решении отражается его собственный стиль. Поэтому в конечном счете только сам человек ответственен за свой стиль жизни и установки по отношению к миру. Где истоки творческой силы человека? Что побуждает ее развиваться? Адлер не полностью ответил на эти вопросы. Лучшим ответом на первый вопрос скорее всего будет следующий: творческая сила человека представляет собой результат долгой истории эволюции. Люди обладают творческой силой, потому что они являются людьми. Мы знаем, что творческие способности расцветают в раннем детстве, и это сопутствует развитию социального интереса, но почему именно и как он развивается, пока остается без объяснений. Тем не менее, их присутствие дает нам возможность создавать наш собственный уникальный стиль жизни, исходя из способностей и возможностей, данных наследственностью и окружением. В адлеровской концепции творческого «Я» отчетливо звучит его убежденность в том, что люди являются хозяевами своей собственной судьбы. Порядок рождения Исходя из важной роли социального контекста в развитии личности, Адлер обратил внимание на порядок рождения, как основную детерминанту установок, сопутствующих стилю жизни. А именно: если у детей одни и те же родители, и они растут примерно в одних и тех же семейных условиях, у них все же нет идентичного социального окружения. Опыт старшего или младшего ребенка в семье по отношению к другим детям, особенности влияния родительских установок и ценностей — все это меняется в результате появления в семье следующих детей и сильно влияет на формирование стиля жизни. По Адлеру, порядок рождения (позиция) ребенка в семье имеет решающее значение. Особенно важно восприятие ситуации, что скорее всего сопутствует определенной позиции. То есть от того, какое значение придает ребенок сложившейся ситуации, зависит, как повлияет порядок его рождения на стиль жизни. Более того, поскольку это восприятие субъективно, у детей, находящихся в любой позиции, могут вырабатываться любые стили жизни. Однако в целом определенные психологические особенности оказались характерными именно для конкретной позиции ребенка в семье.
Уделяя основное внимание задаче разрушения блоков, сковывающих наши эмоции, Райх был склонен переоценивать роль формирования панциря и сопротивляемости индивида. Человеческую личность он описывал почти исключительно в терминах, которыми пользовался при описании панциря. «В психоанализе личность функционирует для того, чтобы оказывать постоянное сопротивление. Для него [Райха] личность человека есть панцирь, сформировавшийся благодаря хроническому „затвердеванию“ нашего эго. Смысл и назначение этого панциря состоит в защите человека от внутренних и внешних опасностей» (Sterba, 1976, р. 278). И тем не менее человеческая личность — это не только одна лишь ригидность плюс набор защитных механизмов. Теории Райха в области терапии и психологического совершенствования человека по большей части просты и ясны, впрочем, как и его терапевтические приемы (West, 1994). Он оставил после себя значительный объем клинических и экспериментальных материалов, хотя и до сего дня его идеи остаются слишком противоречивыми, чтобы получить широкое распространение и признание. Тем не менее интерес к его концепции человеческого тела возрастает, и увеличение числа телесно-ориентированных исследований является одной из наиболее волнующих возможностей для будущего психологии. Иные подходы к проблемам психосоматики Попытки Райха рассматривать человеческое тело в качестве одного из элементов психологии, с которыми он выступил как первооткрыватель, проложили путь целому ряду научных систем. Его деятельность привела к гораздо большему пониманию роли нашего тела в функционировании всего организма как единого целого, к возможности улучшения физического состояния с помощью систематической тренировки. Системы научных взглядов, ориентированные на телесность, которые рассматриваются в этом разделе, ни в коем случае не являются единственными из существующих. Есть десятки превосходных научных систем, которые, с целью улучшить психологическое и физическое функционирование человеческого организма, сосредоточили свое внимание на работе нашего тела. Методы тренировки и технические приемы, рассматривающиеся в этом разделе, возможно, более известны и более удобны, нежели некоторые другие. Кроме того, что касается психосоматики, они обладают и теоретической значимостью. Биоэнергетический анализ Биоэнергетику можно было бы назвать неорайхианской терапией. Она была основана двумя учениками Райха, а именно: Александром Лоуэном (Lowen) и Джоном Пьерракосом (Pierracos). Основное внимание в ней уделяется роли тела в процессе характерологического анализа и терапии личности. В своих работах Лоуэн пользуется гораздо более приемлемыми терминами, нежели Райх: например, вместо термина энергия оргона он употребляет термин биоэнергия, и его труды не встречают в научных кругах такого сопротивления, как это было с трудами Райха. Ученых, практикующих именно биоэнергетику, в Соединенных Штатах гораздо больше, нежели последователей методики Райха. «Всякий человек стремится к полноте жизни, всякий хочет жить более насыщенно и интенсивно. Но мы не учитываем того, что жить более насыщенно, обладать полнотой жизни нужно научиться, нужно это усвоить, нужно уметь делать так, чтобы энергетический разряд имел возможность свободно проходить по нашему телу» (Keleman, 1971, р. 39). Основные изменения, привнесенные в психоанализ биоэнергетикой, следующим образом суммировал Лоуэн (1989): «1. Не отрицая важной роли сексуальности, большее внимание здесь придается не ей, а удовольствию как таковому.
