Идеи Райха, а также клиники, организованные им, далеко опередили свое время. В 30-х годах, т. е. как раз в то время, когда за пропаганду идей планирования деторождаемости для женатых пар Маргарет Сангер оказалась в тюрьме, программа Райха в организации клиник предусматривала меры, весьма радикальные для того времени и достаточно противоречивые даже для наших дней (Boadella, 1973): «1. Свободное распространение противозачаточных средств для всех, кто в этом нуждается; широкое просвещение в вопросах контроля над рождаемостью. 2. Полная легализация абортов. 3. Устранение правовой дискриминации между женатыми и неженатыми парами; полное устранение всех препятствий для развода. 4. Искоренение венерических заболеваний и устранение сексуальных проблем путем широкого сексуального просвещения. 5. Подготовка и обучение врачей, учителей и представителей других профессий в вопросах, связанных с сексуальной гигиеной. 6. Отказ от наказаний за сексуальные правонарушения в пользу лечения их причин.» Райх придавал особое значение свободному выражению сексуальных и эмоциональных переживаний в рамках зрелых любовных отношений. Он всегда подчеркивал, что энергия, которую он изучает, есть энергия по природе своей сексуальная. Он обнаружил, что наиболее закрытой блокированной частью телесного пространства его пациентов является тазовая область. Цель терапии, согласно Райху, есть устранение в теле пациента всех блокировок, чтобы тот смог обрести способность к полноценному оргазму; по мнению Райха, у большинства людей эта способность заблокирована. Радикальные взгляды Райха на сексуальность человека привели к непониманию его трудов, извращению их смысла, к злобным (и необоснованным) нападкам на него лично, а также на его деятельность, какой бы области она ни касалась. Характер
Важным этапом в истории психодинамического направления стало появление не очень связанных между собой теорий, авторы которых стремились либо расширить подход Фрейда к личности, либо пересмотреть его. Фрейд привлекал и воодушевлял многих интеллектуалов, разделявших его взгляды (Gay, 1989). Некоторые из этих ученых остались верны психоанализу как теоретической системе; они просто отшлифовали его и приблизили к современности. Другие пошли в ином направлении и заняли собственные, часто антагонистические позиции. Два наиболее выдающихся теоретика, разошедшиеся с Фрейдом и избравшие путь создания своих собственных оригинальных теоретических систем, — Альфред Адлер и Карл Густав Юнг. Оба они с самого начала были участниками психоаналитического движения и горячо поддерживали широту и новизну системы Фрейда. Однако со временем они заявили о своем несогласии с тем, что учитель придавал чрезмерно большое значение сексуальности и агрессии, считая их средоточием человеческой жизни. У других теоретиков также имелись разногласия с Фрейдом по многим позициям, и они продолжали создавать конкурирующие между собой школы. Однако, за исключением Адлера и Юнга, ни один из этих ревизионистов не создал совершенно самостоятельной теории, которая могла бы соперничать с фрейдовской по масштабу охвата главных аспектов человеческого поведения. Объем книги не позволяет детально обсуждать теоретические подходы обоих ученых к личности. Поэтому мы сосредоточим внимание на Адлере, а после обсуждения его основных концепций уже не так детально рассмотрим стержневые идеи теории Юнга. Разумеется, оба они внесли значительный вклад в наше понимание личности, и некоторые из их идей вписались в основное русло современной психологии. Краеугольным камнем в системе взглядов Адлера является положение о том, что индивидуум не может быть отделен от социума. Как и представители социально-когнитивного направления, взгляды которых мы рассмотрим в главе 8, Адлер подчеркивал социальные детерминанты личности. Другие значимые темы, поднятые венским психиатром, сфокусированы на способности людей: - творить свою судьбу; - преодолевать примитивные побуждения и неконтролируемую среду в борьбе за более удовлетворительную жизнь;
31. Предикаты, относящиеся к умственной деятельности, могут играть законную роль в объяснении социальных изменений либо как результат их буквального употребления применительно к процессам сознательного выбора, обдумывания альтернатив и т. д., либо как результат их метафорического употребления применительно к следствиям телеономических процессов или гомеостатических систем. См., например: Giddens A. Functionalism: apres la lutte.//Studies in Social and Political Theory. L., 1977, esp. P. 116; Ryan A. The philosophy of the social sciences. L., 1970. PP. 182—194. Но вообще личностные свойства дают плохие модели для обществ (и наоборот*. 32. Возможно, Маркс ближе всего подходит к формулировке такого понимания истории: «История есть не что иное, как последовательная смена отдельных поколений, каждое из которых использует материалы, капиталы, производительные силы, переданные ему всеми предшествующими поколениями; в силу этого данное поколение, с одной стороны, продолжает унаследованную деятельность при совершенно изменившихся условиях, а с другой — видоизменяет старые условия посредством совершенно измененной деятельности» (Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология. Соч. Т. 3, с. 44—45). Познавательная дистанция, установленная в модели IV между обществом и людьми, указывает также, по крайней мере схематично, путь, каким можно придать содержание этому превозносимому марксистскому положению, что «люди делают историю сами, но не в условиях собственного выбора». «Люди» здесь должны, конечно, пониматься не просто как действующие «идиосинкразически», но как выражающие определенные и общие интересы и потребности конкретных слоев и классов, там, где эти последние определены, в первом приближении, своими различными отношениями (владения, доступа и т. п.) к средствам (ресурсам) производства, образующим структурные условия действия. Эти производственные ресурсы, в свою очередь, следует понимать обобщенно, так чтобы в принципе включать, например, политические, культурные и чисто экономические ресурсы.
