Последние достижения. Влияние Маслоу Оценка Трансперсональная психология Подходы к трансперсональной психологии Вечная (perennial) модель Новая парадигма Работа Кена Вилбера Работы Станислава Грофа Психосинтез Оценка трансперсональной психологии Теория из первоисточника. Отрывок из «Переживания плато»
31 коляске, Политическая старость не тождественна старости демог- рафической, можно назвать имена Аденауэра, де Голля, Черчилля, ставших политическими долгожителями. Может быть, политическая старость и календарный возраст существуют независимо друг от друга? А политическая старость не соотносится с физической старостью? Безусловно зависят и соотносятся. К сожалению, эту простую истину далеко не всегда, понимали в России. Средняя продолжительность жизни характеризует продолжительность жизни всего населения в целом. В различных социальных группах она может быть и выше, и ниже среднего значения. Но общий рост этой величины, изменяет в сторону увеличения показатель продолжительности жизни каждой социальной группы. Рассмотрим правителей России как малую социальную группу, при-нимая во внимание продолжительность жизни лишь тех из них, кто умер естественной смертью. Первые цари из семейства Романовых прожили в XVII веке в среднем - 41 год, их наследники в следую- щим веке -46 лет; а в XIX веке средняя продолжительность царской жизни составила 52 года. Из всех Романовых только Екатерина П и Александр П праздновали собственное шестидесятилетие. Екате- рина умерла в 67 лет, Александр был убит в 63 года. Среди сорат- ников Сталина и Брежнева (тоже только те, кто умер естественной смертью) никто не ушел из жизни раньше 70 лет, некоторые (Моло- тов, Маленков, Каганович, Суслов) даже стали долгожителями.
Предлагаемые здесь две главы из неизвестного, ранее не издававшегося труда русского ученого-обществоведа Николая Дмитриевича Кондратьева (1892—1938) следует предварительно представить нашему читателю. До недавнего времени имя Кондратьева в большей степени было известно за рубежом, в нашей же стране оно было предано забвению после шумной кампании-травли начала 30-х годов, получившей название «разоблачение кондратьевщины». Кроме того, его научное творчество обычно относили к сфере экономических наук и как таковое оно интересовало достаточно узких специалистов, особенно на Западе и особенно в связи с «длинными волнами» экономического развития, или с «кондратьевскими циклами». Однако данная книга (и две первые главы ее, предлагаемые в настоящем сборнике, в полной мере подтверждают это) характеризует ученого как социального мыслителя самого широкого диапазона, интересы которого выходят далеко за пределы его экономической специальности. Даже сегодня в потоке изданий еще недавно запрещенной (а изданные в свое время труды Кондратьева были запрещены), спец-храновской социально-философской литературы, материалов «из стола», эта рукопись из семейного архива ученого является уникальной. Уникальной прежде всего потому, что именно эту рукопись (о существовании которой общественность уже знает из нескольких недавних публикаций** — реабилитирован Н. Д. Кондратьев только в 1987 г.) он писал в тюрьме, находясь под следствием по делу о так называемой «трудовой крестьянской партии».
