Эта статья представляет собой попытку определить теоретическую ситуацию, в которой оказалась философия науки в результате кризиса 70-х годов. Я действую как социолог и поэтому принимаю посылку о социальной природе науки, которую отвергнет большинство философов науки. Я утверждаю, что философия науки — теоретически несвязная, рассогласован-ная дисциплина и что это было предопределено ее глубинными предпосылками. Обычное мнение, широко поддерживаемое в профессиональной литературе, предлагает нам смотреть на философию науки как на одну из наук о науке (или, выражаясь более осторожно, одну из академических дисциплин, предметом которой является наука), т. е. как на область, которая в известном смысле дополняет историческое или социологическое исследование науки. Это приводит к выводу, что философия науки и социология знания взаимодополнительны, даже если допустить, что последняя имеет дело не только с наукой (положение хотя и верное, но легко ведущее к ложным заключениям, когда его вырывают из контекста, в котором оно фигурирует в социологии знания). Более того, некоторые понимают философию науки как дисциплину, занятую определенным, так сказать, философским аспектом науки (хотя ему дают разные названия), тогда как прочие «науки о науке» изучают другие стороны ее, двигаясь собственными путями. Это простое представление о разделении труда в исследованиях науки гармонирует с исходными посылками неопозитивизма, и вот почему классические Руководства по философии науки рассматривают как выражение таких взглядов. Едва ли это означает, что они не встречаются в работах иной ориентации или что они слабеют. Напротив, совсем недавно были сделаны попытки провести четкую границу, разделяющую сферы интересов философии науки и истории науки (например, в противопоставлении внутренней и внешней истории науки), а также философии науки и социологии знания (например, в принципе арациональности Л. Лодана)1.
Рецепты здоровья и долголетия. Днепропетровск. 1994 Торэн М.Д. Русская народная медицина и психотерапия. СПб.,1996 Ужегов Г.Н. Энциклопедия старости. Р-Д., 1996 Уманский К.Г. Невропатология для всех. М., 1995 Фоули Д., Нечас Э. Энциклопедия женского здоровья. М., 1995 Фролькис В.В. Регулирование, приспособление и старение. Л., 1970
- Она жила в его доме и была его постоянным спутником, помощником и коллегой до самой его смерти. - Она не стремилась добиться особого признания, незаметно выполняя свою работу вместе с сотнями детских психоаналитиков, которых она обучала, и с детьми, которых она любила. Анна Фрейд, младшая из шести детей Фрейда, родилась в 1895 году, в большом комфортабельном доме в престижном районе Вены, где она прожила до 43-летнего возраста, когда они с отцом бежали в Лондон, спасая свою жизнь после нацистского переворота. В 1914 году за 18-летней Анной, только что окончившей среднюю школу, начал ухаживать Эрнст Джонс (Ernest Jones) — верный фрейдист, который впоследствии напишет первую большую биографию Фрейда (Jones, 1953, 1955, 1957). Перспектива такого брака совершенно не устраивала старшего Фрейда, который считал Джонса слишком старым (ему было 35 лет), а его мотивы — сомнительными. Анна скажет впоследствии: «Разумеется, я была польщена и тронута, хотя у меня и закрадывалось подозрение, что его интерес направлен больше на моего отца, чем на меня» (Young-Bruehl, 1988). Вскоре после этого она поступила в начальное училище, получила педагогическое образование и следующие пять лет преподавала в небольшой частной школе. Вот что она говорит: «Когда я оглядываюсь назад... я понимаю, насколько важны для меня были те годы. Они дали мне возможность узнать „нормальных“ детей до того, как я начала наблюдать детей, испытывавших те или иные трудности» (A. Freud in: Coles, 1992, p. 5). Когда Анне исполнилось 23 года, она прошла двухгодичный курс психоанализа у своего отца. Сегодня подобное событие было бы немыслимо в силу конфиденциального характера психоанализа и того внимания, которое придается роли сексуальных вопросов, которые, как считается, возникают в отношениях между родителями и детьми. Но на начальном этапе, когда работа Фрейда носила экспериментальный характер, психоанализ дочери, проведенный ее отцом, рассматривался как нечто необычное, но вполне допустимое. «Что касается психоанализа вашего сына, то это весьма щекотливый вопрос... С собственной дочерью я определенно добился успеха.... [Однако] я бы не советовал вам этим заниматься, хотя и не имею права запрещать это (из письма З. Фрейда психоаналитику Эдуардо Вайссу» (Eduardo Weiss, 1935). Какие бы иные обстоятельства ни имели место в ходе той терапии, она обострила интерес Анны к психоанализу, ставшему средоточием ее последующей деятельности. К 1926 году она становится практикующим психоаналитиком, работающим с детьми и читающим учителям и родителям лекции о том, как психоаналитическая теория может помочь в их нормальных отношениях с детьми. Ее ранние лекции были изданы в виде книги The Psychoanalytic Treatment of Children («Лечение детей с помощью психоанализа») (1964. Vol. 1). Год спустя на Десятом международном конгрессе психоаналитиков она читает лекции о различных методах работы со взрослыми и детьми. Позже она развила эти идеи в книге Psychoanalysis for Teachers and Parents («Психоанализ для учителей и родителей») (1964. Vol. 1). Хотя работа Анны с маленькими детьми уже сама по себе была радикальным развитием первоначальных исследований ее отца, эту ее деятельность затмила публикация в 1936 году ее самой значительной книги The Ego and the Mechanisms of Defense («Эго и защитные механизмы»). До выхода в свет этой книги психоаналитическое мышление сосредоточивалось главным образом на «оно» («ид») и инстинктивных влечениях. После ее появления и в теории, и в практике стали придавать большее значение повседневной деятельности, направляемой эго или происходящей в его области. 22 марта 1938 года, через девять дней после того, как немецкие войска пересекли австрийскую границу, Анна была задержана и допрошена гестапо. Вскоре после этого она и ее отец, которому тогда было 82 года и здоровье которого было ослаблено, уехали в Англию. Он умер спустя 18 месяцев, в первые недели Второй мировой войны. Во время войны Анна помогла в организации и руководила работой приюта в лондонском районе Хэмпстед, который оказывал поддержку семьям, чья жизнь оказалась искалеченной войной и, прежде всего, бомбежками самого Лондона. В двух своих книгах War and Children («Война и дети») и Infants Without Families («Младенцы-сироты») (1964—1981, Vol. 3) она описывает ментальные и эмоциональные проблемы, с которыми сталкиваются обычные люди в трагических обстоятельствах.