Ключевые понятия Библиография Глава 6. Карен Хорни: гуманистический психоанализ Биографический экскурс Идейные предшественники Зигмунд Фрейд и классический психоанализ Альфред Адлер Другие интеллектуальные влияния Основные понятия Женская психология Новая парадигма Хорни
Средняя продолжительность жизни. Средства массовой информации систематически сообщают о постоянном уменьшении средней продолжительности жизни. Особенно низкую цифру называют для мужчин - 57-59 лет. Необходимо внести ясность. Приводимые величины относятся к демографическому показателю, полное и правильное название которого - "средняя ожидаемая продолжительность предстоящей жизни". Ожидаемая, или предполагаемая, ни в коем случае не ограниченная указанным числом лет для каждого человека, но и не гарантированная. Статистика не предрекает и не обещает никому определенную продолжительность жизни. Расчет показателя основан на теории вероятности, построении таблиц смертности и исчисляется как соотношение между числом умерших в отдельных возрастах на определенный момент. Этим моментом является обычно год, предшествующий тому году, в котором ведется подсчет. Публикуемые показатели не относятся к продолжительности жизни людей, уже проживших какую-то часть жизни, а только к рожденным в данном году и то при условии, что показатели смертности в их будущей жизни останутся такими же, как в расчетном году. Данный показатель носит прогнозный характер и его величина во многом зависит от того какой методикой расчета пользуется демограф, его не следует отождествлять с медианным возрастом умерших, то есть возрастом, к которому случается максимальное число смертей в данном поколении. Таким образом, этот показатель один из примеров того, что 12 не всякое научное понятие переводимо на обыденный язык, но умышленно или по незнанию неверно истолкованные научные понятия могут быть использованы как предмет политических спекуляций, что и происходит с толкованием данного показателя. Этот вывод не претендует на новизну, а лишь восстанавливает истинное представление. В то же время было бы ошибкой считать этот показатель научным изыском, не имеющим практической ценности. На самом деле, он отражает, прежде всего, уровень смертности, причем больше других на него оказывает влияние детская смертность. Сравнительный анализ средней ожидаемой продолжительности предстоящей жизни (средней продолжительности жизни) в развитых и развивающихся странах привел экспертов ООН к созданию индекса развития человечества, или, как его назвали журналисты "индекса счастья". И расчет индекса и сам индекс вызвали немало споров. Индекс синтезировал три показателя: валовой национальный продукт на душу населения, уровень образования населения и вероятную продолжительность жизни при рождении. Проиндексировано 173 страны. Россия занимает 37 место.
Коммуналистским ответом Гегеля на эту глубокую двойственность современного гражданского общества является теория государства. Для Гегеля государство означает ту сферу нравственной жизни, в которой антагонизм гражданского общества «снят» — не уничтожен, но преодолевается, становясь относительным. Главная идея Гегеля здесь состоит в том, что вопреки теоретикам естественно-правового направления гражданское общество не может быть понято и, вероятно, не могло бы существовать на своих собственных основаниях. Фактически, Гегель утверждает, что гражданское общество изначально, всегда значит больше того, чем оно кажется, пока его рассматривают только в собственных его условных категориях, которые суть также категории теорий естественного права и классической политической экономии. Ибо сама идея общества равных индивидов, в качестве собственников стратегически взаимодействующих на рынке в соответствии с общими для всех законами, не только предполагает, что эти индивиды морально признают друг друга свободными и равными, но и достаточно уверенно, в силу сказанного, предполагает также существование политических и юридических институтов, функционирование которых нельзя объяснить исходя из одних условий стратегической рациональности, характерной для индивидов как членов собственно гражданского общества. Именно в этих институтах политического общества находит свое место рациональная свобода в коммуналистском смысле слова: рациональная свобода, действительно связанная с заинтересованностью в общем благе, гражданских добродетелях, общественной деятельности, публичных дебатах и политическом контроле над экономикой. Гражданское общество предстает теперь как лишь одно измерение в содержании нравственной жизни современного государства, а именно, измерение, благодаря которому право особенного лица, «отрицательная» свобода индивида стала институционной (закрепленной в социальных институтах) реальностью. Это измерение отрицательной свободы с ее всеобщими соозначениями составляет существенный аспект любого жизнеспособного современного понятия политической свободы; «эмансипированные» индивиды могут быть свободными в полном смысле словосочетания «рациональная свобода» только как граждане политического сообщества, как граждане государства. Прежде чем перейти к недостаткам гегелевского построения, я хотел бы чуть подробнее сказать о «субъективном праве особенного» в его воззрении на современное государство. Для Гегеля, как и для многих его современников, греческий полис всегда был образцовой моделью политической институации (воплощения в институтах) свободы. Одновременно греческий полис служил ему моделью для иллюстрации тезиса, что политическая свобода может быть реальной только как форма нравственной жизни. Гегель использовал термин «нравственность» (Sittlichkeit), чтобы охарактеризовать нормативную структуру интерсубъективной формы жизни. Нравственная жизнь народа (в отличие от того, что Гегель называл «моралью») неотделима от его институтов, его коллективных истолкований мира, его путей к самосознанию, его обычаев, традиций и ценностей. Если индивиды суть то, что они собой представляют, только как участвующие в определенной форме нравственной жизни, как сознающие себя и свои общественные отношения в соответствии с этой формой, тогда даже их индивидуальные интересы, устремления, их чувство самоуважения и достоинства, чувства стыда и вины должны формироваться в своей глубинной структуре «объективным духом» их общества. Это значит, другими словами, что идея свободы может найти точку опоры в обществе, если только свобода станет формой нравственной жизни. Именно это случилось в греческом полисе прежде всего в великую эпоху афинской демократии. Ибо здесь дух целого есть в то же время дух свободной индивидуальности; государство-полис, семья, право, религия как определения общих целей являются в то же время целями индивидуальности, и она, по Гегелю, является индивидуальностью лишь благодаря этим целям. Гегель назвал греческую форму нравственной жизни «прекрасной». Это дань неповторимому соединению мифа, искусства и политики в греческом полисе, но также и указание на существенные ограничения греческой формы свободы. Эти ограничения проявляются для Гегеля в институтах рабства и оракулов8. Если разобрать гегелевские возражения против этих институтов, мы лучше поймем, что он вкладывал в понятие права или освобождения «особенного». Что касается рабства, то эти возражения очень знакомы. Они очевидны для нас и были таковыми для большинства людей уже во времена Гегеля. Рабство противоречит нашему пониманию человека как разумного, рационального существа. С этим возражением соотносится универсалистская концепция прав человека, которая, как мы видели, была для Гегеля существенной составляющей всякой плодотворной современной идеи нравственной жизни, и в юридическом и в институционном развитии которой он в значительной степени продолжил традицию естественноправовых теорий. Права человека в этой традиции сосредоточены вокруг прав собственности и их скрытых юридических и моральных последствий. Но субъективное право особенного не исчерпывается для Гегеля данными типами прав. Это станет ясным, если мы рассмотрим его возражения против института оракулов. С точки зрения Гегеля, данный институт указывает на некое структурное ограничение кругозора возможных рациональных рассуждений в греческом полисе. Основывая свои решения в важных политических или частных делах на голосе оракула, индивиды еще не берут на себя полную ответственность за собственные решения. Полная самостоятельность, по Гегелю, требует детерминации субъективностью разумной воли в преобладающей степени. Следовательно, тип самостоятельности, реализованный в греческом полисе, не был еще рациональной самостоятельностью в полном смысле слова. Но эти пределы рационального самоопределения в полисе только отражали неустранимый догматический аспект греческой нравственности: идейно они связаны с еще нерасчлененной мифологической формой миро- и самопонимания (которые как таковые не были объектом рациональной критики или рациональной оценки), т. е. связаны именно с теми сторонами греческой нравственности, которые нам кажутся прекрасными. По этой причине греческое просвещение, достигшее вершины в фигуре Сократа, означало гибель греческого полиса, ибо оно вносило начала рефлексивного и дискурсивного анализа в нравственную жизнь полиса, против чего он не смог устоять. Так только поверили в идею, что ничего не должно принимать в качестве общезначимого, если его нельзя доказать, так сразу зашатались устои, на которых был построен греческий полис. И не только софисты, но и сам Сократ внес вклад в разложение основ полиса. В этом смысле афиняне были правы, приговорив Сократа к смерти. Однако самый «принцип самостоятельной особенности», как его называет Гегель и, обнаруживает себя в духе Сократа и с другой стороны, а именно как «величайшее право субъекта... не признавать ничего такого, разумности чего я не усматриваю...»».
